В Петрозаводске вышла книга «Культурное наследие вепсов». В новом издании собраны материалы этнографических экспедиций, который проходили в 50–60-х гг. под руководством ученого Владимира Пименова. Составители книги – Зинаида Строгальщикова и Тамара Гузенкова.
В книге опубликованы полевые материалы этнографических экспедиций, собранные в местах традиционного расселения вепсов, проживающих в пограничных районах Карелии и Ленинградской области.
Делимся с вами интересными воспоминаниями из книги:
«Старики рассказывали, что вся мужская половина населения в летнее время, точнее, с ранней весны и до поздней осени, отправлялись на заработки в отход. Часто отходничали и зимой. Я, разумеется, знал об этом явлении и до экспедиции, но никогда не мог себе представить масштабов его. Меня все уверяют, что дома в летнее время оставались одни женщины, дети и немощные старики. Все полевые и другие сельскохозяйственные работы выполняли женщины: они пахали и сеяли, косили сено и убирали урожай.
Постепенно такое разделение труда по признаку пола сделалось традиционным. Трудно сказать, с какого времени оно приняло такой масштаб, но, по всей видимости, это произошло не раньше середины 19 века. Мы имеем возможность теперь наблюдать, надо думать, остаток этой традиции: на покосе работают только женщины; мужчины, даже если они могли освободиться от работы на другом месте, не пошли быть косить сено».
«Занятие сельским хозяйством не обеспечивало прожиточного минимума вепсской семье, своего хлеба хватало на 4–6 месяцев. Чтобы заработать деньги на покупку хлеба, вепсы отправлялись на заработки. В связи с тем, что на заработки уходили мужчины, со временем сложилось определенное и четко прослеживаемое разделение труда по признаку пола. Мужчины отхотничали, а всю сельскохозяйственную крестьянскую работу выполняли в основном женщины. С течением времени у мужчин появилось презрительно-пренебрежительное отношение к крестьянскому труду, как к женскому занятию, над теми мужчинами, которые не уходили «бурлачить», подтрунивали».
Из дневника начальника этнографической экспедиции
Деревня Сарьмяги, 1959 г.
«Довольно интересны детские игры, особенно в «морковку». Игра местная, кажется, самобытная. Состоит в том, что дети делятся на мать, дочь, кошку и морковки, сидящие в грядке. Кошка в отсутствие матери и дочери бедокурит на грядке. А они, возвращаясь, приводят все в порядок. Морковки растут (сначала они лежат, потом сидят на корточках, стоят, наконец, поднимают руки наверх). Морковки выросли, и их отправляют в ямку. Кошка, обманывая мать и дочь, утаскивает морковки к себе».
Деревня Улваны
«Старые бытовые традиции очень живучи, при всем том, что социализм прочно вошел в быт. Молодежь справляет свадьбу так же, как это делали 50 лет назад. Полностью живет обычай поедания молодым мужем киселя и яичницы после первой брачной ночи, связанный с выяснением вопроса о целомудрие невесты. В ряде мест живет обычай «возвращение домой» жены, обычно, спустя некоторое время после рождения первого и второго ребенка, то есть в дом своих родителей, в определенный период, где она живет некоторое время. Муж лишь приходит в гости и не состоит в это время с ней в брачном общении. Это уже совсем пережиток старины, идущих из эпохи матриархата».
Мегрега
«Когда парень провожал приглянувшуюся ему девушку до ее дома, то у калитки не было расставания. Они входили в дом, ложились в постель, при этом половых отношений не допускалось. Мать девушки, заметив, что девушка гуляем с этим парнем, перед их возвращением сама стелила им постель. Этот обычай, видимо, очень древний».
Сарьмяги
«Есть тут и колдунья – Мария Егоровна Роккина. О ней говорят, что она умеет «портить» свадьбы. Рассказывают «действительные» случаи, когда она «делала» так, что невесту прямо из стола увозили в больницу. В другой раз, рассердившись, что ее не пригласили к свадебному столу, она будто бы сделала так, что невеста ни с того, ни с сего полезла под стол. В этом случае откупились от колдуньи, пригласив ее немедленно за стол. Говорят, что она грозилась как-то, что обратит всю свадьбу в волков. Промышляет лечением больных заговорами».
Обжа
«Сегодня днем мне удалось повидать колдунью – в Сарьмяге. Живет с дочерьми в старом амбаре. Ей пятьдесят лет. На вид – обыкновенная женщина, полная, в платке, одета в юбку и кофту. В глазах, правда, есть какое-то затаенное издевательство. Меня встретила недоверчиво. Попытался у нее «полечиться», но из этого ничего не вышло. Лечить меня она отказалась, отговорившись незнанием. Мимоходом шепнула, что лечит от экземы и от «видимых» причин. С тем мы и расстались».
«Был на свадьбе. Пришлось увидеть еще одну колдунью, 80-летнюю старуху, которая шла впереди свадьбы, что-то нашептывая. Она первая вошла в избу и уселась за стол. Колдунье от родных невесты и жениха заранее были сделаны подарки».
